Когда-то давно нас в параллелях было 2 отличника. Мы были умны и начитаны, издевались над учителями школы рабочей окраины и чувствовали себя хозяевами мира. Одно отличие, которого я мучительно не понимал. Я не принимал черное черным и белое соответственно. И хотел знать почему? Что-то болело в груди, отчего я плакал на улице. Потом я прочитал про шаманскую болезнь и начал различать своих.
Шла перестройка. Я стоял среди мужиков в длинных очередях за газетой «АиФ» и журналом «Новый мир», читал, киоск, книжный, библиотека, читал, читал, читал. Потом сшил демтриколор из ворованной ткани и вышел на демонстрацию, среди таких же только постарше начитанных очкарей. Все оказалось сложнее. Хотелось понять, что и как работает. Я писал в газеты, устраивал концерты, конкурсы красоты и социальные акции. Первые в городе перфомансы и хэппенинги. Снимал теле и записывал радиопрограммы. Попадал на первые полосы местных газет. Был изгнан из ВУЗа за очередной политскандал. Примерно около момента восстановления понял, что 1. все есть политика 2. политика это не то, что реально происходит 3. то, как что-то делается в современной политике называется PR. Думаю что из глухого постмодернистского болота в котором я сидел всей ж…меня вытащили французы и, главный, - допонятый Делез.
Тогда же в случайной далекой (Благовещенск) политкомпании люди, которые были на две головы выше своего города навели меня на Дугина. Я написал рубежный для себя текст и рванул дальше. Основал Агентство. Не очень заслуженно, но показательно получил уголовное дело за следующую политкомпанию и окончательно стал в своем городе пугалом для политических детей. И т. д.
Последнему моему шраму на лице год. Их три и я их люблю, как свидетельство того, что я еще жив и все далеко не проиграно. Много, весело и до крови. К чему я это?
Я смотрел в лица Мэров, Губернаторов, Депутатов, «полит-элит» разных мастей. Московских, знатных PR-щиков- шустрил, и держащихся за свою проигрывающую Правду советских. Никого нет. Никого нет и не будет если не будет нас.
Среди куч мусора в жанре фантастика, прочитанного мною в неразборчивом детстве остался один рассказ. Автора не вспомню уже никогда. Что-то в сюжете «мамонтенок ищет маму». Нечто находится на берегу и начинает искать своих. Единственное что опознается – гребень на спине. Он находит таких же, но среди них ему тревожно. Да и племя не очень то его принимает. Да и лезет у него из спины второй гребень. Двухгребешковых меньше - они живут в другом селении и тоже не хотят в итоге принимать его за своего. В общем, когда на спине вырастает четвертый гребень, существо отправляется в место в котором по преданию обитает похожее чудовище, и находит там покой.
Мы тоже можем успокоиться, упокоиться. Но слишком много пепла бьется в грудь, слишком далеко зашел мир и слишком мало осталось. Поэтому мы должны вернуться. После всего прочитанного, прожитого. Из своих комфортных миров, в которых нам так мало нужно. «Значит нужные книги он в жизни читал» - только действием, только акцией, умением, только войной – только так нужно измерять себя. Не думать, не ковырять в носу. А кусать, смеясь за ляжку брыкающуюся «элиту», точно зная, где у нее сухожилия. Чтобы стать потом костылем и всем организмом. Здоровым организмом. Может быть последним в истории.
Мы уроды, мы выродки. И шансы выжить у нас не велики. Оглядываясь назад, мы видим только гордые гробы. По биологическим понятиям наш шанс выжить только в том случае, если популяция нашу мутацию воспримет. Тогда мы станем правилом, новым видом. Единственное – мы уже не природа, мы не биология. И наша победа – это наш выбор, наше осознание, наше сила. Там где сможем мы - другого не будет. Это полезно даже технологически – только в нас наши поражения, только где нет света – тьма. И выбора нет. И выбора нет. Давно нет.
