Империя – это символ бесконечной творческой свободы под сенью Истины Интервью с группой «Moon Far Away»
Moon Far Away - один из самых известных в России и за рубежом русских неофолк коллективов. Звуки.Ру охарактеризовали творчество группы следующим образом: "MFA - это фольклор XXI века, в котором истинная Традиция, не изменяя себе ни на слово и оставаясь кристально чистым источником, обретает полную творческую свободу в цифровых технологиях и формах современного искусства..." О творчестве коллектива, о планах на будущее и о взглядах музыкантов мы и поговорили с Moon Far Away.
– Расскажите нам, пожалуйста, об истории коллектива MOON FAR AWAY. Почему Вы решили заниматься творчеством именно в жанре неофолк? Почему было выбрано такое название для группы?
– Группа возникла в 1994 году как исключительно студийный проект, каковым и оставалась несколько лет, вплоть до выхода нашего второго CD, «Sator», в 2000 году. Изначально это был крайне персональный по своему направлению эксперимент, связанный с попыткой создать «новую ритуальную музыку», инспирированный народной культурой различных регионов мира, а также средневековым искусством и более поздними европейскими символистами. Однако уже название первого CD «Lado World», вышедшего в 1997 году на московском лейбле «Экзотика» отражало нашу нацеленность на древнерусское искусство и национальный фольклор – пускай и, на тот момент, с точки зрения «языческого» мифа. За первым профессиональным релизом закрепился статус «первого российского готического CD», хотя уже тогда наше мировоззрение было ориентировано на неофолк и эксперименты с актуализацией народной музыки посредством воплощения её в современном звучании и переосмысления через призму европейского академического минимализма. Что же касается названия… Думаю, такие вещи сами себя выбирают, являются, и ставят человека перед фактом.
– Ваши выступления похожи на мистерии, во многом и благодаря яркому сценическому образу – костюмам и маскам. Расскажите о масках и костюмах - почему был выбран такой образ? Маска – в Традиции всегда символ, что символизируют ваши маски?
– Костюмы и маски – не только элемент шоу и ритуала, но и вполне прагматическое средство отключиться от собственного эго, со всеми его чисто человеческими издержками, во время выступления. Это способ достичь обезличивания, необходимого для художественного акта передачи и воплощения Идеи. Маска в данном случае – это принципиально «не-лицо», «не-персона», один из символов анонимного арт-служения. Надевая их, мы абстрагируемся от «человеческого, слишком человеческого» в пользу чистоты акта медиации.
– Первые два альбома MOON FAR AWAY были, как мне кажется, ближе к западной неофолк сцене, но начиная с «Беловодия» появляется русская стилистика, глубинная, почвенная. Каким образом произошли такие метаморфозы? Связанно ли это с некой внутренней духовной работой, или тут повлияли внешние факторы?
– Эксперименты с северорусским материалом начались у нас ещё во время работы над альбомом «Sator». Так, одновременно с ним был записан трек, спустя пять лет поставленный первым номером на «Беловодии» – «На Зоре». Очень скоро стало понятно, что это – не единичный эксперимент, а сам материал требует полновесного концептуального альбома. Треки к нему накапливались по мере моего участия в составе фольклорно-этнографического коллектива «Славутница» (ныне – «Новиця»), с артистами которого мы до сих пор дружим. Это было и время большей концентрации на культуре России, северном фольклоре, традиционной философии. Два первых альбома можно сравнить с первыми двумя курсами университета – когда изучается (и воплощается в определённых образах) бессмертная классика общемировой культуры, Античность и Средневековье. А затем, имея за душой фундамент общемировой культуры, начинаешь осознавать себя, идентифицировать собственную личность в контексте родной культуры и духовного наследия собственного народа, утверждаться в собственной уникальности. В том, что ты являешься полноценным правопреемником, наследником и ретранслятором огромного культурного массива, который лучше остальных хотя бы тем, что ты принадлежишь к нему генетически. Регионализм в нашем творчестве – это ещё большее укрепление в этом убеждении. Мне действительно гораздо ближе и интереснее именно северный фольклор – а ведь русское народное искусство это подчас крайне различные вселенные, хоть и вышедшие из единого ядра. И сегодня я горд тем, что нашими усилиями несколько великолепных северных песен возвращены из фактического небытия, актуализированы в современной культуре.
– Хотелось бы узнать о концепции, которая заложена в ваших полноформатных альбомах «Lado World», «Sator», «Беловодие» и «Minnesang». О чем эти альбомы?
– Сегодня, когда эти альбомы записаны, состоялись со всеми своими просветлениями и огрехами, являются самодостаточными явлениями, в которых не изменить ни одного звука, легко рассуждать об их концептуальности. Изначально у меня была крайне амбициозная идея создать некое «Великое четырёхальбомие», которое бы полностью описывало мир Традиции, и части которого соответствовали бы четырём стихиям: Земле, Воздуху, Воде и Огню. Эта «квадрига» была полностью укомплектована и зажила своей жизнью после выхода «Миннезанга». Также, четырём альбомам соответствовали четыре языка, на которых были произнесены и обозначены их Имена – английский (несмотря на то что в названии дебютника использовано славянское слово «Ладо»), латынь, русский, и немецкий.
Цикл завершён, состоялся, и самодостаточен. Однако уже после этого мир вдруг чудным образом оказался неописан, вдруг расширил свои границы в другие измерения, из которых упомянутые четыре стихии кажутся лишь внешней оболочкой, пусть и упакованной в бесконечную череду символов и ассоциаций. Другие измерения и реальности, другая символика и побуждения, иные подходы к воплощению Идей в Звуке – вот что ждёт MOON FAR AWAY впереди. Задача с одной стороны предельно конкретная, с другой же – максимально абстрактная и «нонморфная». Даже те вещи с четырёх упомянутых альбомов, которые мы сегодня исполняем на концертах, уже живут иной жизнью, говорят – и «видят сны» – о чём-то большем.
– Как появилась композиция "Мама Русь"?
– Как это часто бывает, музыкальная тема и вербальный образ возник как реакция на случайное вдохновение извне. Если более конкретно, это был просмотр одного достаточно известного фильма, не имеющего, впрочем, ничего общего со стилистикой будущей песни. Слова появились как-то неожиданно быстро, и во многом были определены образом Небесной России и Русского Синклита из «Розы Мира» Андреева, которую я перечитывал несколько раз, хотя, конечно, и не считаю эту книгу документальным отражением действительности. Также как-то само собой на трек наложилось начало прекрасной народной песни Устьянского района Архангельской области, исполняемой ансамблем бабушек из села Череново. Песня оказалась многомерной и потребовала дополнительного воплощения и издания в виде макси-сингла, и кавер-версий от крайне различных по своему стилю и звуку исполнителей. Все они мне очень нравятся.
– Вы часто сотрудничаете с другими музыкантами. На ум приходят ШЕСТЬ МЁРТВЫХ БОЛГАР, ТIТЛО, VISHUDHA KALI и ERDE. Расскажите об этих коллективах, о сотрудничестве с ними. Особенно интересно было бы узнать об альбоме "Воротца" и о новинке ERDE "Böse Zeit".
– ERDE – проект человека, который стоит за белорусской группой SVALBARD нашего хорошего друга, коллеги и единомышленника, чей первый концерт когда-то имел место на разогреве MFA в Минске. С тех пор SVALBARD уверенно эволюционировал, издаётся на хороших лейблах, и вырос в очень яркое явление мировой martialneofolk сцены. ERDE, судя по всему, было попыткой создания некой супер-группы в границах этой субкультуры, для этого были приглашены гости из других российских и белорусских проектов. Для нашего совместного трека я выбрал и исполнил старинный русский духовный стих «Горе».
Остальные перечисленные вами проекты – также большие, состоявшиеся явления в своих музыкальных стилях. ШМБ – сегодняшний аватар старого индустриального проекта из Архангельска, который когда-то сильно повлиял на формирование этой сцены в нашей стране. ТIТЛО ведут свою историю от подмосковной панк-тусовки, и смешивают в своём творчестве православие, гитарный индастриал и пост-летовские глаголы. VISHUDHA KALI – явление, не имеющее аналогов на мировой сцене, изначально ориентированный на «античеловеческий» power-industrial проект из Питера, реально, безо всякого модного нью-эйджа углублённый в духовные традиции Памира и Гималаев и являющийся крайне закрытым для посторонних глаз музыкальным актом. Материал для диска «Воротца» был записан в Питере, и долго ждал своей участи – изначально мне категорически не понравился материал, и мой коллега несколько изменил его звучание.
Из других проектов, с которыми нас связывают совместные записи, стоит выделить неофолковую группу из Кенигсберга ROMOWE RIKOITO, краснодарский art-rock/dark-wave коллектив MINISTRY OF TRUTH, и московский электро-проект EЛEVEN. Над всеми этими совместными записями было очень любопытно работать.
– Интересно бы было узнать, какую музыку слушают участники MOON FAR AWAY. Отдаете ли вы предпочтение неофолку или аутентичному фольклору? Какие коллективы из России и из за рубежа являлись для вас ориентирами на момент становления MFA? Что вы можете сказать о русской и зарубежной музыкальных сценах?
– Первым и осознанным ориентиром для нас были, конечно, DEAD CAN DANCE. Их подход к синтезу материала, звук, атмосфера – к чему-то такому мы и стремились изначально. Позднее, пообщавшись с Бренданом Перри лично, я, честно говоря, был несколько разочарован им как человеком и понял, что на определённом этапе «додумал» за него для себя концепцию DCD, понял её так, как хотел понять, воспринял сердцем нечто большее, чем они сами в это вкладывают. Тем не менее, до сих пор обожаю их ранние альбомы. С самого начала и до сего времени очень люблю SOL INVICTUS, THE MOON LAY HIDDEN BENEATH A CLOUD, ELIJAH’S MANTLE, GARMARNA, ACTUS. Это основное – вообще я слушаю огромное количество очень разной музыки и мог бы назвать сотни имён коллективов и музыкантов, творчество которых мне нравится. Так, например, я часто слушаю кое-что из индустриальной музыки, пережил сильное увлечение пост-роком, до сих пор с удовольствием слушаю академический авангард, обожаю творчество (и не только музыкальное) Владимира Мартынова. Столь же всеядны и остальные участники MFA – качество музыки ведь определяется не её стилем, а внутренней наполненностью и ощущением жизни.
Тем не менее, меня всё больше тянет к материалу, в основе которого лежит Традиция, а не эксперимент ради эксперимента. То есть в приоритетах – неофолк, ориентал, ритуальная музыка разных народов.К слову, в этом году я защитил магистерскую диссертацию по фольклористике, её тема – «Духовные стихи Кенозерья». И поэтому тоже – сегодня я всё больше слушаю аутентичные и полевые записи фольклора. Во многих из этих песен как живая пружина спрятана огромная энергетика, которая позволила бы этим произведениям вернуться из забвения, вновь стать живыми, звучать меж людей и со сцены. Для этого, видимо, нужно больше музыкантов со сходными с moonfarовским подходом к народному искусству – и даром реаниматолога…
– Неофолк принято считать идеологизированным жанром. Вы иногда публикуете на своей странице Вконтакте статьи идеологического характера, например, известно, что Вы писали о книге Александра Дугина «Четвертая Политическая Теория». Расскажите о своих идеологических и политических взглядах и о том, как они коррелируют с вашим творчеством.
– Как таковых политических взглядов у меня нет, – вернее, они являются частью личной философии, мировоззрения в целом. Безусловно, это традиционализм с опорой на русское православие, и вытекающие из этого монархизм и «вежливый» империализм. Мне очень близко евразийство, теории Данилевского и Шпенглера, утверждающие идеи многополярного мира и сосуществования различных культур. Однако это личные убеждения, которые, к тому же, проецируются на интерес к различным культурам, фольклору и социологии искусства. Мои высказывания о политике связаны с убеждением, что люди искусства не должны быть некими социальными амёбами и говорить лишь на языке символов. Степени реальности нашего мира взаимосвязаны, и в определённом контексте политика становится артистическим актом, имеющим ощутимое действие. И да, я считаю, что искусство может и должно делать мир лучше.
Лучшие книги Дугина, в моём понимании, выходят за рамки абстрактного мудрствования большинства философских трактатов. По своей сути они – стремление к утверждению Истины, практическая философия построения духовной Империи. Поэтому мне близки его построения. Даже само понятие «Империя» я воспринимаю скорее в духовном, нежели в политическом плане. Для меня «Империя» – это некий символ бесконечной творческой свободы под сенью Истины. Это пространство, где можно быть иным в каждый из желаемых для этого моментов, оставаясь при этом самим собой, не утрачивая идентичность. Это относится как к географическому, так и к духовному и арт-измерению этого понятия, которое уравновешено единым языком, понятным и непротиворечащим в своей сути иным языкам, актуальным на данной территории. При этом имеется в виду, конечно, Империя, к которой все мы с вами (я надеюсь) принадлежим – ибо существует и иная. Символ противостояния двух Империй, растворивших в себе расы, государства и даже религии – это огромный и мистический символ последних дней, Армагеддона, Рагнарока и пришествия Махди, кому как привычнее. Уже давно в моей голове есть некие смутные наметки песни «Империя Правды», которая пока, к сожалению, так и не сложилась в целостный текст.
– Интересуетесь ли вы историей, философией? Какие авторы вам близки? Ваша любимая историческая эпоха и правитель России?
– Я мало читаю собственно исторических книг, считаю, что взгляд на отечественную историю не может быть каким-то иным, кроме как взглядом сквозь духовную реальность и традиционную культуру (а оценка исторических событий абсолютно всегда идёт через призму идеологии исследователя, – что бы там ни говорили о какой-то объективности). Наш мир – поле битвы великих метафизических сущностей, поэтому крайне примитивно видеть за последовательностью исторических событий лишь развитие производственных отношений, или борьбу за ресурсы. В своё время огромное впечатление на меня произвела книга митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева) «Русская симфония». Её тема – это, скорее, некая метаистория России, изложенная с точки зрения мудрого православного старца. Подобные работы мне действительно близки. Сложно сказать насчёт любимых эпох и исторических деятелей, но я чувствую удивительную духовную тягу к личности святого князя Александра Невского – его Лавра в Санкт-Петербурге моё любимое место, а также Иоанна IV Грозного. Это поистине великий и чудовищно очернённый либеральной историографией русский царь, – и, кстати, кажется, единственный российский самодержец, который был к тому же ещё и композитором. Я был шокирован и возмущён после выхода фильма Лунгина «Царь» тем, каким ничтожеством этот великий человек был представлен в, по своему очень талантливой, картине. Вообще складывается ощущение, что последние годы все наши «фестивальные» кинорежиссёры заняты исключительно формированием отрицательного морального образа и ассоциативного ряда России. Самое дикое, что зачастую эти деятели, получающие за свою деятельность лавры на Западе, при этом с успехом сосут федеральную кормушку…
Что касается философии, то когда-то перечитал практически всего Ницше (в основном из-за его удивительно поэтического слога), греков, и много чего ещё. В последнее время не часто читаю подобные вещи, – и в основном современную философию, исключительно в качестве интеллектуального развлечения. Очень понравилась, например, последняя книга питерского философа и писателя Александра Секацкого, за творчеством которого с удовольствием слежу.
– Каким Вы запомнили Архангельск в детстве и молодости? Насколько он изменился со времён распада СССР? Ощущался ли в советское время дух тех далёких времён, когда возводился сей город?
– У Архангельска удивительный дух, который, думается, определяется его небесным покровителем, Михаилом Архангелом. Думаю, именно из-за этого город сумел сохранить своё волшебное имя во времена всех революционных катаклизмов. Бывая в других городах и находя там храмы в честь Архангела Михаила, я воспринимаю их как некие «посольства» или представительства Архангельска... Энергетика этого топонима приковывает к себе немалое число музыкантов, даже западных, которые вдруг, ни с того, ни с сего посвящают городу, в котором они никогда не были, песни. Это удивительно!
С детства люблю Архангельск, самые первые его образы – это простор, белые ночи, энергия воды, и наша замечательная набережная. История Архангельска уникальна, в дореволюционное время в нём были улицы, на которых жителями были голландцы, немцы, англичане. В годы гражданской войны и интервенции по улицам его ходили англо-американские патрули, которые расстреливали жителей Архангельска на болотах, а потом угнали весь торговый флот. Какой ещё город в России может «похвастаться» тем, что на себе испытал военную оккупацию американцами? В это же время в устье Северной Двины, на суровом острове Мудьюг теми же представителями «демократических держав» был построен один из первых в мировой истории концлагерей. Позже через Архангельск моряки везли в Россию с Запада первые пластинки каких-нибудь PINK FLOYD и ФРЭНКА ЗАППЫ, а также музыкальные инструменты, снабжая ими первых советских джазменов и рокеров. В Архангельске родился русский хард-рок в лице ОБЛАЧНОГО КРАЯ, а потом долгое время существовал лучший российских фестиваль экспериментального джаза… Как можно не любить этот город?!:)
Конечно, сегодня город портится бездумными действиями властей, безликой застройкой и странными, создаваемыми на пустом месте новыми «культурными брендами». Но Архангел Михаил всё равно и не смотря ни на что всегда рядом с нами.
– Мы не можем обойти стороной внешнеполитическую обстановку. Что Вы можете сказать о том, что творится в мире и, в частности, у границ России?
– Как мне кажется, практически все поколения христиан были убеждены, что именно они живут в Последние Времена, что мир рушится, и на их глазах происходят предсказанные в Апокалипсисе события. Поэтому то, что творится сегодня вокруг России – это Апокалипсис для нашего поколения, момент выбора и действия ни для кого-то ещё, а именно для нас. Ещё год назад во многом привыкшее к комфорту и уверенное в завтрашнем дне российское общество могло себе позволить бездумно сутки напролёт болтать в Интернете, ходить на бредовые митинги «за нерусскую свободу», а, к примеру, критиковать Путина и Патриарха в среде интеллигенции считалось особо модным и интеллектуально утончённым. Ещё год назад никто не думал, что очередной безбашенный, но, в общем, довольно привычный по своей форме Майдан в Киеве закончится сегодняшней катастрофой и фактическим крушением какого-никакого, но всё-таки государства под названием Украина. Что его жители – люди, ни внешне, ни генетически, ни культурно в подавляющей своей массе ничем не отличающиеся от жителей России – начнут гадить на могилы собственных предков, убивать собственных стариков, и скакать, потому что украинцы. Сегодня реальность и естественное чувство собственного сохранения заставило одуматься уже многих наших соотечественников. Люди поняли, что их благоденствие и пустое времяпрепровождение может закончится буквально завтра словами «война» и «мобилизация», которые прозвучат в эфире центральных каналов. Это испытание всего Русского Мира, которое его либо уничтожит, либо сделает сильнее, вознесёт его святость на ещё большую высоту. Это время, когда нужно делать то, что должно – для начала хотя бы просто исповедоваться и причаститься для тех, кто давно этого не делал. Чтобы потом, подобно герою свежего фильмеца нашего «великого» кинорежиссёра не бить себя, в соплях и слезах, в грудь и не ныть истерично на тему «как ЭТО произошло?»
– В ваших песнях много образов, связанных с Верой, с православной культурой, с Традицией, с Севером. Интересно было бы узнать о духовном и метафизическом аспекте вашего творчества.
– Не хочу говорить об этом, чтобы не казаться слишком уж патетичным. Многие хорошие слова и так сильно обесценены от частого произношения. Пусть за нас говорит наша музыка, этого достаточно.
– Русский Север – это кладезь для этнографа. Каковы ваши отношения с этнографией? На некоторых ваших песнях звучали этнографические записи, тексты альбомов «Беловодье» и «Воротца» этнографические; интересно было бы узнать о том, как вы отбираете материал, который потом входит в альбомы.
– Мои отношения с фольклористикой и этнографией, как я уже сказал, с одной стороны рационально-научные, не допускающие всяческих вольностей и домыслов, чем грешат сегодня многие проповедники крайне необразованной по своей сути среды неоязычников и нью-эйджеров. Поэтому когда мне говорят что-то вроде «в русском народе было принято на Масленицу поклоняться Яриле» я отвечаю: ваш источник, местность записи информации, фамилия исследователя? А как вы думали – наука приучает к известному цинизму и ответственности за свои слова, в противном случае вы выглядите как идиот. С другой стороны, я искренне, давно и вполне «ответно» влюблён в эту дивную область знаний и всё, что с ней связано – полевые экспедиции, общение с бабушками, копание в бесконечных книгах с жёлтыми от времени страницами. В музыку MFA, помимо фольклорных материалов, часто вплетаются различные случайно или намеренно записанные шумы. Так, сначала хаотичные, а потом сливающиеся в определённом ритме перестуки в треке «Witchcraft By A Singing» – это звуки монтажа возрождённого иконостаса в Спасо-Преображенском соборе Соловецкого монастыря. В этом апреле в Устьянах мы записали несколько восхитительных треков, которые, думаю, пополнят репертуар MOON FAR AWAY. Конечно, в нашем собственном прочтении – хотя и безо всяких изменений слов или мелодии первоисточника. На новом альбоме будут наши версии нескольких очень ярких – и практически неизвестных никому северных песен из наших последних экспедиций.
– У вас очень хорошо поставленный звук как на альбомах так и "вживую". Много ли вы времени уделяете техническому аспекту записи альбомов? Интересно было бы узнать о процессе записи, о вашем отношении к звуку.
– На самом деле, по прошествии некоторого времени я теряю удовлетворённость качеством записи каждого нового альбома. А что касается концертов, то тут и подавно очень часто случаются различные объективные или субъективные косяки. Иногда публика это слышит, иногда нет, но это подчас сильно портит нам настроение. Я не считаю свой талант звуковика хоть сколько-нибудь выдающимся, у меня достаточно средний слух и музыкальные способности вообще. И я это говорю не из ложной скромности. Всё, что есть – от Бога, спасибо ему за это. Думаю, главное достоинство музыки MFA – это не качество записи, а внутренняя суггестия и энергетика, которая неведомым образом откуда-то в ней берётся. В любом случае, я не могу сказать, как именно сделана такая-то песня или альбом, всё происходит спонтанно и мало сознательно.
– Ваша музыка очень кинематографична, она рождает в сознании чудесные образы времён Московской Руси: солнечные поля, заснеженные пустоши, древние народные обряды, трудолюбивые крестьяне, каждая деталь быта которых является общением с Богом, русские мореходы, задолго до Петра бороздившие на лодках северные моря, что омывают бескрайние просторы России-Евразии. Хотели бы Вы записать саундтрек к историческому фильму?
– Честно говоря, вряд ли бы я взялся за подобный проект, ибо это в любом случае было бы заказом. Та самая спонтанность и фактор «откуда что берётся» в этом случае неизбежно был бы утрачен. У меня был опыт написания музыки к одному доброму документальному фильму, и это было весьма непросто. Что уж тут говорить о работе с большим кино…
– Какие яркие воспоминания у вас остались от живых выступлений? Есть ли какие-нибудь фестивали, на которых вы играли, и которые особенно выделяете?
– У нас было много прекрасных выступлений в удивительных и одухотворенных местах – на дивном острове посреди литовского озера в окружении ночных костров, майской ночью во внутреннем дворе одного из фортов древнего Кенигсберга, на горной вершине в Северной Норвегии, среди алтайских гор на берегу Катуни, в средневековом замке на границе Польши, Германии и Чехии, в музее среди удивительных картин Константина Васильева, в каменном мешке архангельского гостиного двора, и в прочих удивительных, наполненных временем местах. Особо выделю наше участие в фестивале Wave Gotik Treffen в Германии, которое стало актом окончательного приобщения к мировой сцене. На многих выступлениях заграницей мы убеждались в том, что наша музыка нужна не только российской публике. Наверное, это настоящее счастье музыканта.
– Русская культура была вытеснена постмодерном на некую периферию, часто вместо фольклора мы видим симулякр. Что каждый из нас может сделать, чтобы вернуться к настоящей русской культуре? Как противостоять варварской глобализации, разрушающей внутренний мир человека?
– К сожалению, здесь нет простых сценариев. Уничтожение Традиции как таковой было огромным, долгосрочным, рассчитанным на века и преемственность исполнителей проектом, который сегодня предсказуемо даёт свои плоды. В идеале нужен столь же грандиозный и спланированный противоположный проект, продвигаемый на уровне государств и крупнейших религиозных общностей. Правильное образование с упором на гуманитарные дисциплины, блокировка вредоносной информации и культурных влияний, поддержка организаций, которые сегодня собственными силами тянут на себе проекты по возрождению традиционных ценностей. Возможно, для каждого конкретного человека первым шагом может быть обращение к старым альбомам семейных фотографий и интереса к тому, чем жили эти люди, частью которых сегодня являемся мы. При этом даже распространённые сегодня и кажущиеся примитивно-низкопробными симулякры народного искусства могут для многих стать приглашением к тому, чтобы заинтересоваться своей подлинной культурой, сделать следующий шаг к настоящему себе.
Есть у меня и ещё один ответ на этот вопрос, искренний и безо всякого второго дна. Чтобы противостоять варварской глобализации обеспеченным и при этом идейным людям, а также тем, кто имеет доступ к информационным ресурсам, следовало бы поддерживать проекты вроде MOON FAR AWAY. У нас масса задумок, которые могли бы быть реализованными, а вот ресурсов для этого, а также доступа к потенциальной аудитории недостаточно.
– Расскажите о своих творческих планах. Скоро ли можно ждать новый альбом? Будет ли записан концертный DVD, сняты новые клипы?
– Опыт говорит о том, что делиться планами стоит осторожно, просто потому. Что приоритеты могут измениться. Мы продолжаем не спеша работать над новым альбомом «Acou», и заодно записываем несколько совместных треков с другими исполнителями. Непосредственно сейчас мы заканчиваем песню, которую делаем вместе с загадочным даже для меня самого проектом DVAR для неофолкового сборника, который приурочен к юбилею лейбла Shadowplay. Видимо, впереди также виниловые переиздания некоторых наших альбомов, а также работа над видео и концертным альбомом. А ещё очень хочется издать полевые записи народной исполнительницы из Устьянского района Архангельской области Александры Васильевны Кокориной – любители MFA знают её по съёмкам в нашем клипе «Жито Жала». Песни «бабы Сани» мы специально ездили записывать в апреле этого года. Хочется сделать это сокровище доступным широкому кругу слушателей в его первозданном виде – хотя какие-то из её песен, очень редких и мало известных фольклористам, мы будем исполнять вместе с MFA.
– Что бы вы хотели передать и пожелать своим слушателям?
– Успехов в Учёбе. Независимо от возраста.
P.S.:
Концерты MOON FAR AWAY до конца 2014 года:
26 ноября, – Череповец, Дворец Химиков, совместно с детским хореографическим ансамблем «Домино».
