Сейчас многие тонкочувствующие особы опасаются смотреть телевизор. Нет, они, конечно, не говорят об этом напрямую, они прикрываются фальшивым снобизмом, с усилием морща заиндевевшие от космического ужаса носики. Впрочем, я их понимаю. Просмотр «тиви» действительно стал занятием для крепких духом. Ганшла! Ганшла! – завывают оттуда какие-то сущности.
Ах «аншлаг»? Что ж, не легче. В исполнении этих существ такая радость изобилию публики звучит несколько хм… плотоядно. Впрочем, вам вовсе не нужно создавать аншлаги на их концертах – они и так достанут вас везде. Отставные диссиденты разговорного жанра – нахохленный попугай Хазанов и древесный гриб Жванецкий с своим портфелем одесских пошлостей в недоумении – они всегда играли по правилам. Лёгкий выпад в сторону властей, «ирония», всё так понятно и мило интеллигентному слушателю. «Как же так? Как говорят в Одессе…» Ах, видите ли, «дурной вкус»… Дурной вкус? Пригласите на ужин Царя ракшасов и обсудите с ним правила хорошего тона.
Человеческое, слишком человеческое. Оно сморщивается и исчезает при громогласных звуках гнусавой глоссолалии Гальцева. Новый смех заставляет дребезжать атомы. Смех древних, безжалостных богов. В выпученных блямбах Петросяна резвятся китайские озёрные духи, профиль Гальцева – тявкающий оскал Анубиса, Елена Степаненко сквозь люрекс поигрывает атрибутами Изиды, Регина Дубовицкая на завтрак кушает чьи-то яички, как и положено Сирийской богине. Эон Гора? Эон Горина! Нет ничего более бесчеловечного, чем их смех. Неудачник-оккультист г-н К-ли и прозаик с новоанглийского болота г-н Л-фт незримо присутствуют на первых рядах «Смехопанорамы» и аплодируют перепончатыми конечностями.
Этот смех не остановить – черной вспышкой он обрушивается в зал, где ему вторят тысячи фарфоровых болванчиков. Вон у одного от судорог отвалилась головка, треснула, покатилась по рядам. Тучная женщина от смеха проглотила ребёнка, отставной военный облегчился фиалками, а двое дошкольников слились в алхимическом браке. От этого смеха уже падают звёзды на пустынном Байконуре, подёрнулись тревожной рябью чёрные ртутные озёра Сатурна, на Луне пыль взвивается зловещими фигурами. От его раскатов трескается земная кора, и черти – «там, внизу» - растерянно хлопая выжженными ресницами, роняют сковородки.
Тем же, кто предпочитает румянить свою рыхлую плоть пока что ещё на берегах Волги, а не Стикса, я бы порекомендовал быть поосторожнее. Рассказывают, что каждое лето в круиз отправляется теплоход «Аншлага», и у прибрежных жителей белеют губы, их дети не покидают дворов, а молоко в это время выплёскивают, даже не попробовав. Куда плывёт этот корабль юмора? В затонувший город Р’льех? К истокам Нила? К огромной воронке на Южном полюсе? Не будем ломать голову, дорогой читатель, – разгадки мы можем не перенести. И тогда наше маленькое человечье сердце просто разорвётся. От смеха, конечно. От последнего смеха.
