29 мая в Англии отмечается великий всенародный праздник Royal Oak Day, или Oak Apple Day. На его примере наглядно можно продемонстрировать, в чем заключается суть Традиции и ради чего ведут свою борьбу против современного мира традиционалисты.

Важнейшей частью Традиции является годовой цикл праздников и ритуалов, происхождение которого не может быть однозначно прослежено по письменным источникам и который у любого народа складывался веками и тысячелетиями, медленно изменяясь, подобно растущему дереву. Какие-то элементы годового цикла восходят к временам еще каменного века, другие модификации добавились в бронзовом и железном веке, затем в течение средневековья, по мере прихода новых этнических и языковых волн заселения. Так происходит у любого народа. Многие обряды и ритуалы русских крестьян восходят к жившим на Русской равнине до прихода славяноязычных племен более древних народам. Часть населения Польши сохраняла обрядность и календарь еще с дославянских времен. Традиционные святые места у арабоязычного населения Палестины и Сирии не менялись со времен неолита, несмотря на неоднократную смену языка и религии, и оказались под угрозой разрушения со стороны сионистов и исламистов лишь в наше время. То же самое можно сказать о преемственности между средневековыми египетскими арабоязычными крестьянами и их древнеегипетскими предками. У современных греков еще живы некоторые осколки древнегреческих традиций, которые, в свою очередь, являлись осколками традиций догреческих.

Но, пожалуй, более известны у нас проявления европейской народной традиции, включающие знаменитые майские праздники в Германии, Франции, Англии. Причем вряд ли можно оспорить тот факт, что самые красивые – красивые до безумия, красивые до боли – традиционные ритуалы совершались именно на Британских островах. И цветы там ярче, чем где-либо в Европе, и трава зеленее, и целостность Традиции зачастую намного сохраннее в силу островной изоляции. Тем не менее, именно в Англии XVIII – XIX вв. грязные лапы индустриального Модерна попытались разрушить Традицию раньше, чем в континентальной Европе, но не всегда их ожидал успех.

В самом деле, катастрофа уничтожения английского крестьянства путем превращения его в бесправный фабричный пролетариат, трудившийся в рабских условиях, привела к страшным последствиям. Если в Германии рубежа XVIII – XIX вв. романтики успели собрать и записать почти всё богатство народных песен, баллад, легенд, сказаний, а традиционные крестьянские костюмы сохранились вплоть до XX в. (то же самое касается и других стран континентальной Европы), то в Англии записать до уничтожения крестьянства успели очень мало, а народный костюм был заменен фраком, жилетом, пиджаком в первой половине XIX в. столь стремительно, что точная реконструкция повседневного английского крестьянского костюма сегодня уже невозможна. Удалось сохранить в живом употреблении лишь праздничные первомайские одеяния. Именно в них – в зеленых жилетках поверх белой рубашки и в зеленых же носках – ежегодно на 1 мая мужчины исполняют традиционный танец, постукивая палочками с криком «Хой», после чего следуют общенародные танцы на веревочках вокруг майского шеста, символизирующего Axis Mundi. Аналогичные этому Maypole шесты применяются и у немцев и, несомненно, восходят к сакральным столпам германской древности, некогда покрывавшим всю Северную и Центральную Европу, однако более известен именно английский вариант – из-за устойчивой приверженности к этому веселому празднику весны, к увенчанным яблоневым цветом и ландышами «майским королевам», утопающим в зелени. Их дополняет Зеленый Джек – абсолютно зеленый бородатый и мохнатый лесной персонаж, восходящий к тем временам, когда Европа была сплошь покрыта лесами, безжалостно уничтоженными железной поступью Модерна.

С точки зрения традиционализма следует трактовать Зеленого Джека как хранителя Мирового Древа, Maypole, точнее – как его летнюю ипостась, ибо есть еще и зимняя ипостась в виде Рождественского Деда, парадоксально соотносимого с Зеленым Рыцарем из анонимной средневековой поэмы, который назначает решающую схватку с Гавейном именно на Рождество. Вообще Англия – это по преимуществу земля зеленых людей. Изображения зеленых человечков кочуют из произведения в произведение с древности до наших дней. Несмотря на все изменения в ландшафте в индустриальную эпоху и катастрофическую порчу самих жителей острова, древесность по-прежнему остается незапятнанной субстанцией Тайной Англии.

Кроме Майского дня, отмечаемого либо 1 мая, либо в первый понедельник мая, ежегодно 29 мая отмечается Королевский день, посвященный «дубовому яблоку», или галлу – патологическому наросту на дубе, напоминающему по форме и размерам орех или яблоко. Судьба обоих праздников неразрывно связана с трагическими событиями XVII века, когда была предпринята яростная попытка уничтожения Традиции – оставившая рубцы от ран на ее теле, но в итоге провалившаяся.

Уже в XVI в. протестанты стали уничтожать английскую народную Традицию вместе с разрушением английского традиционного общества путем сгона крестьян с земли. Частые народные восстания под католическими знаменами безжалостно подавлялись. Уже в это время пуритане запретили Майский день в Шотландии. Развязав революцию и гражданскую войну в Англии, в 1644 г. пуритане запретили праздновать Первомай и там. Не ограничиваясь разрушением икон, статуй святых, витражей, алтарей, садизмом, цареубийством и геноцидом, поклонники кальвинистского «бога» поставили целью запретить все традиционные народные праздники в течение года, вытравив даже самое словосочетание Merry England. Особую ненависть протестанты испытывали к культу Богородицы, к связанным с Ней праздникам и вообще к женскому началу, что может трактоваться как дальнее преддверие грядущей модерновой гомосексуальности. Систематически и фанатично пуритане проводили борьбу со священными деревьями и кустами, оставляя на месте лесов пустыню – не только в физическом, но и в духовном, метафизическом смысле этого слова.

О том, что действия кальвинистов были сродни действиям современных исламистов, наглядно свидетельствуют такие факты, как уничтожение священного боярышника в монастыре Гластонбери, где покоится в ожидании своего часа Артур, Король Прошлого и Будущего. Еще вскоре после распятия и воскресения Христа верный Иосиф Аримафейский уплыл в Британию и взамен тернового куста в память о Страстях Господних посадил в Гластонбери боярышник, который, однако, ежегодно цвел не на 1 мая, как обычно, а на 5 января, перед Рождеством. Этот-то священный куст и срубили пуритане в годы революции. Их не остановило даже то, что боярышник был священным деревом династии Тюдоров (после битвы при Босворте в 1485 г. Генрих VII Тюдор нашел золотую корону убитого Ричарда III Йорка именно в ветках куста боярышника).

Казалось бы, протестанты должны были бы более почтительно относиться к символу Тюдоров, однако, возможно, тайна данного варварского акта связана с древней тайной цареубийства. Все значимые цареубийства в Англии были привязаны к какому-либо дереву. В одном древнеанглийском стихотворении (относящемся к VII-VIII вв., но впервые опубликованном только в XX в.) рассказывается о принце Мерсии Кенелме, который лежит с отрубленной головой под кустом то ли терна, то ли орешника в Кленте, причем Клент – это самый центр Мерсии, то есть символически изображает Центр Мира. В этом случае орешник – Axis Mundi, и обезглавливание члена Царского Рода под ним символизирует ритуальное убийство Царя Мира. Архетип безвестного Кенелма в позабытом древнем стихотворении воплотился вновь именно в момент убийства Ричарда III у боярышника в Босворте. Этот архетип должен был, по замыслу антитрадиционных сил, повториться еще раз и в годы пуританской революции, тем более что история Англии знала и прецедент убийства короля Вильгельма II Рыжего на охоте в 1105 г. именно у дуба.

Однако если Карл I Стюарт был обезглавлен, то его сын Карл II в 1651 г. спасся от убийц именно под дубом, покрытым вышеупомянутыми «дубовыми яблоками». Это было именно в мае, а спустя девять лет Карл II триумфально, как победоносный король, вступил в Лондон ровно в день своего тридцатилетия 29 мая 1660 года. Первыми же его распоряжениями пуританские запреты были отменены, а майские праздники восстановлены, причем к Первомаю с его Древом Мира, майскими королевами и Зеленым Джеком добавился официальный государственный праздник 29 мая – Королевский день дубового нароста, зачастую воспринимающийся просто как День Дуба. Поскольку дуб символически связан с культом громовержца и неба, то, выражаясь языком Юлиуса Эволы, не составит труда увидеть в триумфе Реставрации Стюартов победу светлых, уранических, олимпийских сил над хтоническим мраком пуританства.

О Реставрации 1660 г. часто говорят в политическом и социальном смысле, гораздо реже – в культурном. А ведь речь тогда шла именно о возвращении запрещенной при пуританах и Кромвеле Традиции. До наших дней дошла деревянная доска, на которой простой крестьянин вырезал надпись в память о возрождении майских праздников и ритуальных танцев по милости короля в 1660 году. К традиционным первомайским фигурам Королевы Мая и Зеденого Джека добавилась фигура Короля Гирлянд, который переодевается деревом (дубом с наростами) и ездит на лошади по городам 29 мая.

С тех пор дни 1 мая и 29 мая из государственного календаря в Англии уже не вычеркивались и присутствуют в нем до сих пор, хотя на практике, конечно, отношение к ним менялось. Зловещая фигура Вильгельма III Оранского попыталась фактически снова свести на нет традиционные праздники. С 1714 г. новая Ганноверская династия отказалась от ритуала исцеления золотушных больных прикосновением рук короля, которое происходило обычно в мае, так что больным приходилось теперь ездить за море исцеляться из рук изгнанников-Стюартов. Майские ритуалы стали осмеиваться в «просвещенном» обществе, а индустриализация и раскрестьянивание первой трети XIX в. должны были бы полностью добить остатки Традиции в Англии и выхолостить майские праздники из памяти народной.

Однако этого не произошло. Всегда и везде там, где умирала Традиция, на ее месте восставал традиционализм. Выступления против индустриализма, капитализма и буржуазии сначала поэтов т.н. «Озерной школы» и Уильяма Коббета, а затем Томаса Карлейля и Джона Рёскина переломили ситуацию. Культ красоты и народной Традиции снова стал оживать во второй половине XIX в. Рёскин демонстративно ходил на 29 мая по Лондону с красным цветком в петлице в честь Реставрации Стюартов и созывал рабочих под знамена «феодального социализма» для борьбы с капиталистической эксплуатацией. Чтобы спасти остатки живой крестьянской преемственности, Рёскин возродил традиционные ремесленные цеха, а Уильям Моррис отыскал последнего крестьянина, который умел красить ткани еще в доиндустриальную эпоху, и перенял у него секрет изготовления ярких красок в домашних условиях. В романах и поэмах Морриса не меньше, чем в его производственной и общественной деятельности, снова были возрождены картины живого мира Традиции – мира зеленых деревьев без торговли и капитализма, без буржуазии и парламента, без тяжелой индустрии и либеральной идеологии. Позже XX век породит десятки новых великих преемников этой линии в английской, шотландской, ирландской общественной мысли и литературе.

И хотя, разумеется, в современную эпоху господство яда Модерна с его отрицанием Традиции, с его индивидуализмом и культом буржуазного индивидуума, уже разлагающегося до состояния постмодернистского дивидуума, остается преобладающим, очаги Традиции не гаснут. Традиция – это не «консервы». Традиция – это огонь, который может быть затоптан, но сохраниться в виде горячего пепла и углей, чтобы возгореться снова в должный час. Это огонь, низведенный in illa tempore, «во время оно», с неба. Огонь, который может уйти под землю, чтобы вновь вырваться оттуда – конечно, если сами люди захотят исполнить заповедь Христову: «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!» (Лк. 12:49-50)