Чем политэкономическая теория Высокого Коммунитаризма отличается от предыдущих политических теорий – либерализма, социализма и фашизма – общую схему политтеорий мы излагали здесь.

Если описать различия коротко, но не столь «научно».

Либерализм (фр. libéralisme) - изначально отражал идею свободы – но не сколько свободы человека, а свободы предпринимательства. Что автоматически поставило либерализм на службу капиталу. Не случайно такие «светочи либерализма и просвещения», как Локк, Ньютон, Галлей и пр. - заняли посты министра торговли и директоров Монетного Двора Англии при первом протестантском монархе и участвовали в создании Банка Англии. При этом в сознании либералов постепенно произошла подмена: идея «свободы для всех», вытеснилась идеей «свободы от всех», подразумевающей подавление свободы слабых ради реализации произвола сильных. Эта деградация прошла незамеченной, а либералы перешли на службу наиболее влиятельной части бизнеса - глобальным монополиям и «супербуржуазии».

Отстаивание прав человека выродилось в отстаивание интересов меньшинств - против законных прав большинства; алчности эксплуататоров - против прав эксплуатируемых. Защита конкуренции выродилась в защиту произвола монополий - под видом «свободной торговли»; защита свободы слова - в свободу исключительно своего слова (вплоть до цензуры под прикрытием обвинений в «экстремизме»). Защита политических прав народа трансформировалась в защиту глобальных интересов американского и израильского государств и твердое убеждение, что легитимность власти в любой стране дает не ее собственный народ, а исключительно администрация США.

Сегодня либерализм говорит о полной свободе человека - от социальных и семейных обязательств, вплоть до половой принадлежности. Общество разбивается на ничем не связанных индивидов, которыми просто манипулировать узкой социальной группой, исповедующей другую религии/идеологию. Свобода владения, потребления и накопления ничем не ограничивается.

Социализм (от «социан» - секты новых ариан, основанная юристами из ростовщической Венеции  Лелием и Фаустом Социно, распространялась в 16 веке в Польше, Германии в среде выкрестов, чуть позже - в Англии с приходом на трон Вильгельма Оранского и созданием Банка Англии - через лорда-канцлера Джона Сомерса, «юриста и сына юриста», друга «венецианской партии» банкиров Сити) - форма восстания беднейших слоев, стремящихся получить свои права, против сложившегося национал-капиталистического миропорядка (не случайно среди первых социалистов было такое количество евреев).

Вместо консолидации всего общества на основе морального единства и исконных первоначал нации – «крови и почвы», классовые противоречия снимаются через экспроприацию и физическое истребление заправил экономики. Тоталитарная техника власти осуществляется через «избранных» - партию-авангард, встающую над формальными структурами государства. Разрыв между элитой и массами снимается за счет превращения каждого в «единой силы частицу». Подобные установки вызывали неминуемые столкновения с государствами, где продолжали существовать «класс верхов». 

Фашизм (итал. fascismo, от fascio – пучок, связка, объединение) или «национал-социализм» - вторая форма восстания нации против попыток вписать ее в капиталистический миропорядок в качестве нации «второго сорта». Поэтому вместо правил игры, навязываемых либерал-капитализмом, делается ставка на ценности данного народа – его «кровь и почву». Тоталитарная техника власти опиралась на «лучших людей» - партию-авангард стоящую «над обществом», призванную снять противоречия между обществом и государством, «элитой и массами» и нейтрализовать классовые противоречия между богатыми и бедными на основании морального единства. Никакой экспроприации у заправил экономики не производилось. В результате классовые противоречия выплескивались на окружающие нации.

Коммунитаризм (лат. «communita» - единение; commūnis, одного корня с munus -  обязанность) - взял лучшее от каждой из теорий. Вместо «мировых норм» либерал-капитализма ставка идет на ценности данного народа и его цивилизации, но при этом уважительно относится к правилам и правам других наций. Техника власти подлинно демократическая - вместо ставки на партийную «представительскую демократию» опора идет на «партисипативную» демократию – Народные Советы, снимающие противопоставление общества и государства, разрыва между элитой и массами. Население связывается во всеобщность.

Насилие совершается над виртуальной абстракций – кредитными деньгами, но не над «классом» или соседними нациями. Экспроприации и физического истребления социально активных типов хозяйствования не происходит. «Активные хозяйствующие субъекты»  консолидируются с низами своей нации на основе морального единства, своих исконных первоначал и экономических интересов. Такие принципы являются основой, во имя которых «нация» объединяет вокруг себя другие нации, которые не устраивает правила навязанные внешним «либеральным управлением».

Классовые противоречия нейтрализуются через повышение распределительных функций социального государства и ликвидацию базы бесконечного накопления на средства производства. Это означает, что  личная собственность практически без ограничений переходит прямым наследникам, а права наследования на крупные средства производства переходят обществу. Т.е. владелец предприятия полностью распоряжается им до своей смерти, получая и тратя прибыль так, как это ему удобно. При этом каждый  наемный работник знает, что финально предприятие достанется и его детям.

Закономерность перехода. Необходимо отметить, что при достижении определенной производительности труда с середины ХХ века, следуя принципу LIFO (акроним - last in, first out) первой рухнула наиболее молодая политическая теория фашизма, затем социализма. Сейчас мы наблюдаем крах более старой теории либерализма. Исходя из общих принципов Коммунитаризма, которые мы достаточно подробно описывал, несложно заметить, что эта политическая теория опирается на традиционные общины (или «коммуны») – т.е. на модель отношений, которая возникла в социуме много раньше, чем произошло возникновение теории «либерализма».

Почему так важно ограничить права наследования на крупные средства производства – мы подробно разбирали в статье «Короли крыс».

Между тем, до сих пор можно встретить заявления: «Я категорически за то, чтобы после смерти бизнес передавался 51% - наследникам, 49% - обществу! А сто процентов только по доброй воле», «категорически против 100%, пока умы не просветлеют до такой степени, когда они действительно к этому будут готовы».

Когда они будут готовы?

Поэтому хотелось еще раз обсудить передачу прав наследования на крупные средства производства еще раз и добавить еще несколько аргументов.

Во-первых, передача прав на крупные средства производства обществу после смерти владельца произойдет не сразу – для этого необходимо создать продуманную законодательную базу, но это единственно верный путь, к которому нужно однозначно стремиться ,чтобы не воспроизводить вновь ситуации – когда миром правят «короли крыс», - в которой мы оказались сегодня.

Во-вторых, на самом деле не так уж и сложно за время работы предприятия создать ресурс, который бы позволил в конце жизни владельца выкупать 49%, которые должны были перейти обществу. Т.е. из предприятия деньги будут выводиться, что создаст проблемы для его конкурентоспособности, а «линия бесконечного накопления» не прервется. Т.е. условия для создания «королей крыс» сохранятся.

В-третьих, нельзя исключить всех лазеек ухода от этого налога, когда имущество будет выводиться через фиктивные договоры купли-продажи или в некие фонды. Тем ценнее будут поступки тех, кто будет осознанно идти на передачу имущества крупных компаний обществу. Эти люди будут достойны не только всемерной поддержки при его работе. Здесь необходимо вспомнить и о забытой ныне моральной форме  поощрения – называть в честь них предприятия, улицы и другие географические объекты.

Некую аналогию здесь можно провести с «красными директорами» и конструкторами – Лихачевым, Туполевым, Королевым и т.д. Это ли не повод, чтобы гордиться своими предками?

Как ни странно,

но к некоему подобию такого общества ведут и «глобалы», о чем достаточно откровенно пишет Жак Аттали («На пороге третьего тысячелетия», в оригинале книга называлась «Линии горизонта»), где он  сделал синтетическое обобщение огромного количества различных авторов, таких как Клод Леви-Стросс, Фернан Бродель, Рене Жирар, Жорж Дюмезиль, Мишель Серр и т.д. (Аттали отличается гигантской работоспособностью - его рабочий день начинается в 4 часа утра).

Интересно, как он же оценивает Маркса - «Теория Маркса обрела свой смысл в рамках глобализации, которую он предвидел... Исчерпав... возможности товарного преобразования социальных отношений и использовав все свои ресурсы, капитализм, если он к тому времени не убьет человечество, сможет перейти в мировой социализм... Каждый человек станет гражданином мира, и мир, наконец, окажется созданным для человека».

За одним «но» - к «золотому веку мондиализма», который описывает Аттали, будет вести капитал «избранных». Сегодняшние «хозяева мира» видят себя и в виде владельцев-распорядителей всей глобальной денежной системы. Мы помним, что в ближайшее время состоится (мучительно)  окончательный переход  всех расчетов на электронные деньги (пример Японии), но все электронные деньги, при попадании в частный банк, юридически являются «частными платежными денежными документами» - т.е. «государственные деньги» перестанут существовать. При этом нужно учесть, что деньги и имущество, при их предельной концентрации,  превращаются в абсолютную власть и общество неминуемо переходит к распределительной системе – тому тоталитаризму, который гневно осуждали либералы.

Если кто-то считает, что опусы Аттали «просто выдумки», то нужно знать, кто есть этот «акын либерализма», который еще в конце 1980-х писал, как США потеряют свое могущество, мир полностью перейдет на электронные системы расчетов, а бразды правления окажутся у Мирового правительства.

Интересно, что тот же Йозеф Шумпетер приблизительно так же, как и Аттали, описывал переход к социализму, при котором будет «отмирать предпринимательские функции» (переход в «государствоподобные» корпорации мы и наблюдаем)  но он считал, что это сделает «мировой пролетариат». Но мировой пролетариат давно исчез, как самостоятельная революционная сила, превратившись в средний класс. Главное оружие капитализма – это личный подкуп, капитал, стремясь сохраниться, подкупает «революционного субъекта». Так произошло с пролетариатом, которому (при вынужденном самим существованием СССР созданием «социального государства») «стало что терять», так произошло и с поколением «бунтующих 60-х».

Согласно теории И.Валлерстайна – «все капиталисты сосредоточатся в глобальном ядре, и тогда глобальная периферия совершит мировую революцию». На самом деле, с учетами корректировок от Кэнъите Омаэ, сегодня глобальное ядро либерал-капитализма растекается в сеть 200-250 агломераций, вокруг которых будут поселения «лишних людей», которые начнут образовывать свое общество. Эти два мира и будут воевать между собой – кто из них победит – сказать сложно. Но именно эта мрачная футурология фактически заложена в последних инициативах Д.Медведева. Такова логика развития, как ее видят «восставшие элиты». И хотя сейчас очевидно, что их мир рушится, видны попытки построения его аналога.

При этом очевидно, что глупо вместо рушащегося дурдома строить дурдом-2. Единственное, что мы можем противопоставить этому - прервать бесконечность власти денег и власти имущества – не позволяя им накапливаться без предела. Именно поэтому требуется пересмотр прав наследования на средства производства.

Ограничения при жизни не накладываются – тем самым нейтрализуется «подкуп, как оружие капитализма» - предприниматель может распоряжаться своим имуществом и прибылью так, как он считает нужным. При этом совершение «идеалистического поступка» - переход права собственности - предусмотрено только после смерти - достаточно лояльно по отношению к «потребителю». Собственно, в этом и есть одна из принципиальных основ политэкономии Высокого Коммунитаризма.