Во второй половине XX века кинематограф приобрел невиданные масштабы. На экранах кинотеатров оказались солдаты, юмористы, военачальники, супергерои, динозавры… И вообще все, кто населяет, предположительно населял, или будет населять планету в будущем. А еще на экраны вывалились плотоядные столпотворения существ, под названием зомби.
Зомби-кинематограф строился и строится на диалектике отношений оживших мертвецов и живых людей. Для зомби жизненный императив состоит в том, чтобы сожрать отличного от себя человека, или существенно его надкусить, обратив в себе подобного. Для человека жизненный императив состоит в том, чтобы разнести мертвецу голову, желательно из ружья или дробовика. В противном случае ему предстоит быть растерзанным.
Из этих постулатов исходит жанр – они остались неизменными. Однако, изменения произошли в другом…
Во-первых, поменялась скорость. Если в старых фильмах живые мертвецы были неповоротливыми увальнями, с трудом сдвигающими неуравновешенное тело, то в современных фильмах они уже способны бежать, и более того – многократно превышать скорость бегущего человека. Разницу можно ощутить сопоставив “Рассвет мертвецов” 1978 года, с тем что вышел почти спустя 30 лет, в – 2004ом. Также нарастание скорости определенно наблюдается в каждой последующей части “Обители зла”. Примеров много. Справедливо будет заметить, что современный зомби-кинематограф вообще отказался от мертвяков медлительного типа.
Вторая тенденция, которую стоит отметить – расширение владений агрессивных трупов. Если в старых фильмах (Зловещие мертвецы 1,2; Обитель зла 1; Возвращение живых мертвецов) угроза зомби, как правило, была локализована в границах одного здания или дома, то в сегодняшних фильмах таких мелких масштабов не существует. Отныне принято говорить о так называемом зомби-апокалипсисе, при котором власть мертвецов распространена на всю планету (или минимум страну/город). Люди оказываются в обреченном меньшинстве.
Очевидно, что у подобных изменений есть некоторая причина и искать ее нужно в социуме. Для этого, прежде всего, следует разобраться, какой социальный прототип соответствует художественному образу зомби.
Зомби – это существо, не имеющее никаких функций и задач. Оно лишено высокого Смысла и даже минимального обоснования для существования. Единственное что движет его тряпичной тушей – это желание жрать. Соответственно в качестве социального зомби можно посчитать того субъекта, для которого все существование направлено на потребление, и не только пищи, но и информации, вещей, развлечений. Способность осмысления потребляемого – вот ключевая характеристика человека, которой зомби лишен.
Предшественника зомби в социальной реальности можно обозначить как голема.
Голем – это изначально лишенный смысла субъект, которому, тем не менее, вкладывается в рот кусок пергамента, содержащий список его функциональных задач. Таким образом, он все же приобретает протез смысла, оправдывающий его дальнейшее существование. Он может послужить, к примеру - “экономическому развитию”, “общественному благу” или “внедрять инновации”.
Однако, во второй половине XX века некоторых големов стошнило пергаментом, и они оказались в ситуации когда их существование вообще не имеет обоснования. И тогда големы обратились в хищных зомби, ничего не созидающих, но стремящихся все пережевать и употребить.
Вот теперь зададимся вопросом – отчего на заре зомби-кинематографа мертвяки были в меньшинстве и имели крайне малую скорость, а в современных фильмах они быстры и в подавляющем большинстве?
Очевидно – в борьбе зомби против големов, за последние десятилетия, первые одержали решительную победу.
Более того, социальные зомби обзавелись всевозможными техническими новшествами – айфонами, ноутбуками и прочим, за счет чего их мертвяцкая активность во много раз выросла. Они получили сверхспособности, ничуть не изменившись по сути, ведь основа их жизни осталась в том же - в никогда не удовлетворяемом потреблении.
Зомби-апокалипсис свершился. И свершился, прежде всего, в социуме, а уже потом это отразилось в кинематографе. Таков сегодняшний мир. А если не сегодняшний, то завтрашний. Ведь орды зомби все равно рано или поздно будут на пороге вашей страны, города, дома.
Големы не могут им противостоять – они либо исчезают, либо присоединяются к мертвым полчищам. Но надежда есть у тех, кто видит в своей жизни нечто большее, чем механическое выполнение заданных функций, и может держать под контролем низшие потребности. Лишь тот, кто будет искать более высокий Смысл, идти к нему и познавать его имеет шанс не превратиться в нежить.
