Восхождение к власти

Косово («самое дорогое сербское слово», однажды сказал сербский поэт Матия Бечкович), является колыбелью средневековой сербской государственности, и оно всегда было ключевым краем для сербского исторического самосознания и политики. Там сербы воевали с османами в 1389 году. Во времена турецкого ига матери рассказывали своим детям о сербских героях, погибших в Косовской битве, и заклинали их на это святое слово, чтобы однажды они освободили свою землю и всех сербов на Балканах. Сербы  освободили Косово в Первой Балканской войне, победив в Кумановской битве в 1912 году. Впоследствии  немцы два раза оккупировали Косово в ходе Первой и Второй Мировой войны, но сербы снова освобождали его.

И конечно, с этим же краем  связан и конец Социалистической Федеративной Республики Югославии. После принятия новой конституции в 1974 году этнические албанцы, представляющие большинство населения, получили эффективную власть в крае. Это стало возможным благодаря тому, что новая конституция закрепила признаки суверенитета в крае, в результате чего ускорилось осуществление сепаратистского проекта этнических албанцев по отделению Косова и Метохии от Сербии. Не раз до этого, когда обстоятельства позволяли, давление албанского населения и институтов, контролируемых этническими албанцами, на местных сербов возрастало, вследствие чего многие сербы продавали свое жилье и переезжали в другие регионы Сербии, чтобы не жить во враждебном окружении. В этот раз не турецкая власть, и не немецкие оккупанты, а новая конституция Югославии, поддержала стремление албанцев к доминированию. Конституция  игнорировала интересы сербского народа в стране, в  особенности в самой Сербии,  разделенной на три части в отличие от других республик федеративного Югославского государства. Создатель второй (социалистической) Югославии Иосип Броз Тито руководствовался формулой: «Слабая Сербия - сильная Югославия». Эта политика привела к разделению сербского народа на территориях пяти федеральных республик Югославии, а самой сербской федеративной республики - на три части: на северную (автономный край Воеводина) центральную и  южную части (Автономный край Косово и Метохия). Таким образом, конституция 1974 года стала юридическим фундаментом для развала сербского этнического пространства.

В то же время руководство сербских коммунистов в Белграде игнорировало этнические проблемы, чтобы сохранить «братство и единство», официальную идеологию Югославии. Для того чтобы успокоить народ тогдашний президент Сербии Иван Стамболич послал своего молодого  коллегу по партии и лучшего друга Слободана Милошевича в Косово. В 1987 году Милошевич как секретарь центрального комитета Союза коммунистов Социалистической Республики Сербии посетил социалистический автономный край Косово и Метохия, где в городе Косово Поле встретился с большой группой местных сербов. Это стало первой возможностью для местного населения рассказать о своих проблемах крупному государственному деятелю. Встреча была напряженной: люди выступали очень эмоционально. Так как все желающие не смогли войти в зал на площадке перед зданием,  где проводилась встреча, началось столкновение граждан с милицией, которая попыталась разогнать толпу отчаявшихся и лишенных прав сербов. Милошевич, услышав возмущение, вышел на улицу и произнес сегодня уже легендарную фразу: «Никто не смеет вас бить». Это были магические слова, которые превратили Милошевича из одного ничем не примечательного аппаратчика Союза коммунистов Сербии в «спасителя» всего сербского народа Югославии. Многие сербы чувствовали себя униженными в стране, которую создали их предки, а слова Милошевича прозвучали для них как призыв к восстановлению  справедливости. После событий в Косово Поле последовали массовые демонстрации сербов во всех частях Сербии и даже в других республиках Югославии. Эти демонстрации были запоздавшей реакцией сербского народа на конституцию 1974 года, в соответствии с которой Сербия была разделена на три части, а сербский народ как создатель и самый большой народ страны был, таким образом, унижен.

Кажется, Милошевич сам не понял, что сказал в Косово Поле, и к каким последствиям это могло привести. Когда же он все осознал, то воспользовался моментом, и его политическая карьера стремительно пошла в гору, и он стал главой партии и Сербии, убивая, в политическом смысле, своего покровителя и друга Ивана Стамболича (в прямом смысле Стамболич был убит, скорее всего, в 2000 году). В 2000 году он пропал, а в 2003 году его тело было обнаружено в лесу «Фрушка Гора».
Дальше все складывалось для Милошевича весьма благополучно даже несмотря на то, что оппозиция в Сербии (большую часть которой составляли националисты) уже с начала восстановления многопартийного парламентаризма была сильна, о чем свидетельствуют массовые демонстрации, самые масштабные из которых состоялись  9 марта 1991 года, когда на улицах Белграда появились танки. Несмотря на силу оппозиции до 1993-1994 года Милошевич был безоговорочным вождем Сербии и сербов в других республиках Югославии (здесь надо отметить, что он не правил в других республиках, так как там были свои органы власти, но все равно сербы в других республиках Югославии его уважали).

Как Милошевич потерял статус мессии?

В 1991 году после провозглашения независимости Хорватии и Словении начались Югославские войны. В Социалистической Республике Хорватии сербы стали сопротивляться дискриминации по отношению к ним со стороны нового, мягко говоря, националистического правительства Франьо Туджмана. Туджман был историком-ревизионистом, склонным приуменьшать число сербских, еврейских и цыганских жертв Второй Мировой войны. В качестве президента Хорватии Туджман, прежде всего, лишил сербов статуса  титульной нации по конституции республики Хорватии. Тогда начался и шантаж,  и изгнание сербов из Хорватии, особенно из больших городов. Туджман своей политикой напоминал сербам о временах так называемого Независимого Государства Хорватия, которое было сформировано хорватскими фашистами,  прозванных Усташи, сразу после немецкой оккупации Югославии во время Второй Мировой войны на территории нынешней Хорватии, Боснии и Герцеговины и даже частях Сербии. С 1941 по 1945 год усташи убили на контролируемой ими территории почти миллион сербов, а так же  десятки тысяч евреев, цыган и  антифашистов. Так как раны были еще свежи, а Туджман использовал  риторику и символику  усташей - сербы в Хорватии отделились и провозгласили Республику Сербскую Краину.

Уже в 1992 году после антиконституционного референдума по вопросу о независимости  Боснии и Герцеговины, который сербы бойкотировали, а  боснийские хорваты и мусульмане голосовали за  отделение от Югославии, в Боснии тоже началась война между сербам (православными), хорватам (католиками) и мусульманами. Сербы на части территории Боснии и Герцеговины, находящейся под их  военным контролем, основали Республику Сербскую, которая и по сей день де-юре  существует в рамках Боснии и Герцеговины, де-факто как независимое государство.

С начала войны Милошевич поддерживал интересы сербского народа в Хорватии и Боснии, но война и политика оказались кровавым и грязным делом. Милошевич, как и Ельцин в первую чеченскую войну, вел военные действия по системе: сначала команда «вперед», а потом по непонятным политическим причинам вопреки логике шла команда «назад» или «оставайся  на месте». Запад вмешался со своим дипломатическим подходом, и начались адские круги  шантажа, переговоров и компромиссов. Оказанное давление возымело должный эффект, и уже в 1994 году между Милошевичем с одной стороны и Радованом Караджичем и Ратком Младичем (президентом и главнокомандующим войском Республики Сербской)   с другой - разгорелся настоящий конфликт. Вместо того чтобы смягчить эмбарго ООН (за введение которого в 1992 году  голосовала и «ельцинская Россия»), Милошевич даже ввел экономические санкции для сербов Боснии и Герцеговины. В самое тяжелое время войны они остались без поддержки матерей Сербии, и  сербы Боснии сменили любовь к Милошевичу на ненависть. Вскоре в 1994 и 1995 году американцы совершили первые бомбежки Республики Сербской без одобрения Совета Безопасности ООН. В это же время Николас Бернс (Nicholas Burns), представитель госдепартамента, провозгласил Милошевича «фактором мира и стабильности на Балканах». Здесь стоит добавить, что во время блокады и бомбардировок НАТО сербские оппозиционеры, в первую очередь Зоран Джинджич и Воислав Коштуница, открыто поддерживали Республику Сербскую, встречались с народом, посещали бойцов на фронте и встречались с Караджичем и Младичем.

На мой взгляд, из всех ошибок самой главной виной Милошевича перед народом были события в Хорватии в 1995 году. С помощью MPRI - Military Personnel Resource Incorporated (американских контрактников) и при поддержке самолетов, которые взлетали с американских авианосцев в Адриатическом море, хорватская армия в  мае и августе 1995 года в двух кампаниях захватила Республику Сербскую Краину (теперь это территория Хорватии), при этом совершив  множество военных преступлений и заставив не менее 250 000 сербских людей покинуть свои дома.  Сербы оказались беженцами,  а их дома были сожжены хорватами,  чтобы сербы никогда не смогли вернуться. С того времени осталась печально известная фотография улыбающегося американского посла в Загребе Питера Галбрайта (Peter Galbright), который сидит на хорватском танке на дороге, затопленной кровью сербских беженцев, на территории, этнически вычищенной от сербского населения. На удивление народа Милошевич  и пальцем не пошевелил и оставил сербов на произвол судьбы. Уже  тогда стало ясно, что его власть потеряла легитимность в глазах народа.  Однако,  на международной  конференции на американской военной базе Дейтон в штате Огайо, на которой было провозглашено окончание Боснийской войны (Дейтонское соглашение), американцы встречали Милошевича как героя. Из всех политиков Югославии только его  по прибытии в аэропорту встретили с надписью Welcome President Milosevich – Добро пожаловать, президент Милошевич. Стоит напомнить, что схожие заверения в любви американцы однажды  давали и Саддаму Хуссейну, когда готовили его к нападению  на Иран, а также и Каддафи, когда тот закрывал террористов Аль-Каиды в своих тюрьмах. Что потом случилось с ними всем известно.

Криминализация общества

Кроме идеологического  метания и неустойчивости во внешней политике Сербия Милошевича находилась под так называемыми международными санкциями и стала криминальным раем.  Как и в «ельцинской» России новыми повелителями жизни и смерти стали разные «Сани Белые» и их бригады. Перестрелки и убийства на улицах Белграда стали такими частыми, что уже никого не удивляли. Милошевич создал патронат - клиентскую систему привилегий, в которой только маленький процент общества или «свои» (обычно из круга его семьи и аппарата государственной безопасности) становились  миллионерами, занимаясь контрабандой сигарет, нефти  и всего того, чего не хватало в истощенной санкциями стране находящейся в состоянии войны. Народ оказался  в отчаянном экономическом положении, только в течение нескольких лет зарплаты уменьшились более чем в десять раз. Мы стали  свидетелями одной из крупнейших воровских  банковских схем и гиперинфляции.

Выборы 1996 года

Несмотря на все это для Запада  Милошевич оставался «фактором мира и стабильности» практически до 1997 года. Тогда, как в настоящем оруэлловском сценарии, Запад развернул свою риторику на 180 градусов и Милошевич снова в их СМИ стал кровожадным балканским мясником. Логично задаться вопросом, зачем вообще Западу  нужен  был Милошевич. В 1996 году должны были состояться выборы местных властей, в которых оппозиционная коалиция «Заједно» (по-русски «Вместе») победила во многих городах Сербии, включая Белград. После масштабной  фальсификации выборов, оппозиция организовала протесты, которые длились три месяца (в конце 1996 - начале 1997 года). Демонстрации были массовые, а в некоторых участвовало около миллиона человек (как на встрече «старого» Нового года 1997), и революция была вполне возможна. Запад декларативно поддержал оппозицию, а на самом деле их действия  были куда интереснее. ОБСЕ послал следственную комиссию во главе  с бывшим испанским премьер-министром Фелипе Гонсалесом (Felipe González). Комиссия подтвердила, что на выборах действительно были случаи фальсификации, и дала возможность Милошевичу издать специальный закон (Lex Specialis), которым он признал победу оппозиции в спорных общинах и городах. Кроме того, Запад позволил Сербии под санкциями продать  часть государственной телекоммуникационной компании иностранцам. Это дало Милошевичу шанс подкупить общество, а государству не рухнуть подобно карточному дому. Эти шаги Запада позволили Милошевичу удержаться у власти. В современном дискурсе эти шаги как своеобразные спасительные меры для Милошевича казались бы нелогичными со стороны Запада. Хоть на самом деле поступки западных стран  имели свою определенную логику.

Зачем Западу нужен был Милошевич?

На мой взгляд, Запад искусственно держал Милошевича у власти, чтобы с его помощью завершить развал Югославии, а потом и самой Сербии. Косовский конфликт начался практически  сразу после окончания протестов. Начался тем, что албанские террористы  совершили теракты, направленные  против сербского населения и органов власти, а также против лояльных сербскому государству албанцев. Террористы обучались у инструкторов НАТО еще за несколько лет до начала войны в лагерях, расположенных на территории северной Албании, а деньги для их финансирования обеспечила албанская мафия торговлей наркотиками и людьми  в Западной Европе. Террористы начали с нападений на блокпосты и станции сербской полиции и  продолжили убийствами, похищениями и мучением сербского населения края. Целью было вызвать ответную реакцию у сербских властей, которые,  конечно же, ответили.  Так и началась гражданская война.

Запад опять послал миссию ОБСЕ, и в этот раз ее возглавлял Уилльям Уолкер (William Walker), которой во времена правления Рональда Рейгана был главным американским разведчиком в Центральной Америке. Вскоре миссия постановила, что власти совершают военные преступления. За миссией последовали переговоры во французском дворце Рамбуйе, на которых две стороны так и не встретились напрямую, а сербской стороне были предложены абсолютно неприемлемые условия такие, например, как оккупация («военное присутствие») НАТО в Косове и прочие. Переговоры 1999 года оказались «алиби - дипломатией» под руководством госсекретаря Мадлен Олбрайт (Madelein Albright), чтобы нашлась хоть какая-то причина для начала бомбежек Сербии.

А было бы все это возможно, если бы в 1997 году США и ЕС поддержали оппозицию? Как было бы возможно бомбить демократическую Сербию? Ответ простой - никак. Поэтому нужно было держать Милошевича искусственно у власти еще некоторое время.

Оппозиция и Революция

Во время и после войны с НАТО и албанскими террористами народ не делился на власть и оппозицию, а героически сражался с агрессором, из-за чего Слободан Милошевич посчитал, что опять стал народным героем, и назначил выборы на 24 сентября 2000 года. Он сильно ошибся: вместо него народ проголосовал за Войислава Коштуницу - его противника. Милошевич вновь попытался соврать, но так как НАТО уже было в Косово, Запад не был заинтересован в спасении Милошевича. Народ вышел на улицы, а аппарат силы отказал Милошевичу в поддержке, и Милошевич был смещен 5 октября 2000 года. А кто тогда вышел на улицы? Это были те же самые люди,  которые привели его к власти: те же самые шахтеры Колубары, которые сражались в войнах, защищая сербов в Боснии и Герцеговине, Краине и Косово и Метохии, те же беженцы из Боснии, Краины, Косова, которые когда-то хранили его портрет, как икону, в своих домах. Народу просто надоело. Ему хотелось справедливости, народ сказал: хватит с нас военных побед и мирных поражений,  произвола олигархов и воровства. На мой взгляд, санкции и плохую жизнь люди еще бы как-то стерпели, но вместе с национальным унижением и потерей территории Милошевичу было невозможно сохранить власть. С революцией или без нее.

5 октября 2012 года наступила двенадцатая годовщина того события, когда народ вышел на улицы, чтобы отстоять честные результаты выборов 24 сентября 2000 года и сместить Милошевича с власти. Очень важно понять, что сербская так называемая «цветная революция» (хотя сам этот термин  появился в Украине в 2004 году) даже если и была на первый взгляд похожа на события в Грузии и Украине, когда победили соответственно Саакашвили и Ющенко, все-таки сильно отличалась. Оппозиционер Воислав Коштуница, которой на выборах одержал победу над Милошевичем, не только не был агентом США, но тем  более твердо отстаивал (так же, как и сегодня 12 лет спустя) территориальную целостность Сербии. Коштуница не имел ничего общего с такими «революционерами - пустышками», как, например, Удальцов, Навальный, Лимонов или Каспаров. Он заслуживает уважения за то, что в  преамбуле сербской конституции с 2006 года (принятая при нем в качестве премьер - министра) четко констатируется, что Косово и Метохия - интегральная часть Сербии. Во время его правления подписан меморандум о проведении «Южного потока» через Сербию, а судя по данным «Викиликс» ясно и то, что из всех политиков Сербии он оказался «самым худшим» (Nosferatu) с точки зрения американских дипломатов в Сербии.

Но что-то все равно принципиально изменилось в стране. Вместо одной или нескольких партий к власти пришла коалиция из 19 партий. Власть, как это было прежде, уже не концентрировалась в одних руках, что при слабой экономике и уничтоженных институтах делало государство уязвимым для влияния иностранных (западных) государств. Их посольства и разведовательные службы получили возможность влиять на политику, устраивать интриги между политическими лидерам и в целом ослаблять государство. Они получили контроль над местными СМИ, подкупали  политиков, некоторые (далеко не все) НПО.
   
Милошевич в Гааге

По иронии судьбы  Милошевич был отправлен в Гаагский трибунал 28 июня 2001 года на 612 годовщину Косовской битвы. Было неважно,  за или против Милошевича были люди, большинство из них восприняли его похищение и депортацию в Гаагу как большое унижение и пощечину. Какой бы он ни был, Милошевич был наш президент. Это унижение, на  которое власть согласилась после очередного шантажа со стороны наших западных «друзей и партнеров» открыло для нас Милошевича, которого мы не знали. Обычно его слушали на международных конференциях, партийных конгрессах и во время ежегодных заявлений на первом канале телевидения. Теперь, когда он сам себя защищал, его слушали каждый день. Его процесс был популярен как футбол или лучший сериал, люди  много чего смогли узнать. Мы узнали, как шли переговоры с другими сторонами конфликта, как работала иностранная разведка на нашей территории, как ему врали дипломаты из США - в первую очередь, Ричард Холбрук (Richard Holbrooke) и проч. Народ болел за него почти единодушно. Просто многие люди, которые не любили Милошевича, поняли, что решение суда и сам процесс прямо относится к Сербии, а не только лично к нему. Он защищал не только себя, но также  и сербский народ, которой уже более десятилетия находился под ударом мировых СМИ. Мы поняли, что разрешение дилеммы под давлением  было очень трудным. Узнали и кое - что о деятельности  иностранных разведок на нашей территории, их финансирования сектора НПО и СМИ. Об этом часто можно было слышать и при Милошевиче от журналистов с первого канала, в контролируемой режимом прессе. Дело в том, что при его власти, было трудно отличить правду ото лжи, из-за этого доверие ко всему написанному и сказанному им не имело значения, так как никто  не верил информации. Я помню и шутку  того времени, что даже прогнозу погоды нельзя верить, если он с первого канала.

В защиту Милошевича нужно сказать, что ему стратегически не на что было опираться. Во время бомбардировок он искал помощи России, но тогда ее сила на международной арене была нейтрализована, и Милошевич оказался в международной изоляции. В этом ключе надо рассматривать и его часто вынужденные решения и метания во внешней политике Сербии. В значительной мере Гаагский трибунал (в чьей тюрьме при очень подозрительных обстоятельствах Милошевич умер 11 марта 2006 года), оказался местом, где он как трагическая личность истории в определенной степени реабилитировал себя в глазах своих людей. Все равно ощущение того, что результаты его власти были разрушительными, осталось. Лишь стало ясно, что в тяжелом положении народа и государства был виновен не он один.

Причины народных восстаний

Недавно в старейшей сербской газете «Политика» вышла статья о том, как Британская разведка своими деньгами организовала 27 марта 1941 года путч генералов против наместнической власти Югославии. Незадолго до путча, находясь под давлением гитлеровской Германии, правительство Югославии во главе с князем Павлом присоединилось к Берлинскому тройственном пакту. В результате этого  в Белграде начались протесты, народ в огромном количестве вышел на улицу с криком: «лучше война, чем пакт» и «лучше могила, чем рабство». Военные сменили легальную власть и поставили малолетнего короля Петра II Карагеоргеевича, Югославия вышла из пакта и только десять дней спустя гитлеровская авиация жестоко бомбила Белград, вследствие чего было убито несколько тысяч сербов, а Югославия, чьи войска распались из-за предательства хорватских военнослужащих, была полностью оккупирована после 12 дней короткой «апрельской войны». Оккупация во время Второй Мировой войны для сербского народа была ужасна, так как она унесла больше миллиона сербских жизней (население Югославии перед войной было 13 миллионов человек). У меня нет оснований не верить в то, что британцы стояли за путчем, и что Черчилль добился своей цели в том, что Гитлеру до Британии нужно было напасть на Югославию. Но я абсолютно уверен, что все это бы не было возможным, если бы сербы любили немцев. Люди вышли на улицы в большом количестве, потому что помнили ужас Первой Мировой войны, сражения с немецкими, австро-венгерскими и болгарскими войсками и оккупацию. Результатом этой войны было то, что биологическое выживание сербского народа было поставлено под вопрос: в войне погибла половина взрослого мужского населения Сербии. В таких условиях пакт с Германией был абсолютно неприемлем. Из-за чувства достоинства народ был готов на новую жертву, а британцы тут ни при чем. Между прочим, одним из последствий апрельской войны 1941 года было задержание начала операции «Барбаросса» на 6 недель.

Другим примером является постоянная попытка сектора НПО, финансируемого  Западом, организовать гей - парад в Белграде. В 2001 году попытались, но все закончилось массовыми драками на улицах. В 2010 году снова совершили попытку, только получилось еще хуже: Белград был как военная зона, 6000 полицейских не смогли удержать молодежь, которая с ними билась, были сотни раненных с обеих сторон, чудом никто не погиб. Из-за этого уже два года подряд власти боятся  разрешить проведение гей - парада. По этой причине Запад и  особенно ЕС упрекает нас  и оценивает  Сербию как недоразвитое по критерию демократичности общество, которому еще много надо работать, чтобы полностью соблюдать права человека. В их представлении о «демократическом развитии» Сербии  запрет парадов является одним из самых больших минусов нашего правительства. Но в случае повторного проведения гей парада, без сомнения, вновь произойдут уличные беспорядки.

Вывод таков: все деньги этого мира не позволят организовать то, что неприемлемо для народа. Поэтому я считаю, что деньги Запада, вложенные в революцию 5 октября, направленную против режима Милошевича не являлись главной причиной его падения.

Вопросы повестки дня следующие: «Были ли деньги Запада вложены в оппозицию»? Да, были. Была ли западная разведка включена в процесс переворота? Да, была, еще как была. Из-за них ли пал  Милошевич? Нет, ни в коем случае. Стала ли Сербия слабее или сильнее в результате революции? Да, стала слабее.

Чтобы революция случилась, нужны определенные условия. Иностранная «помощь» успешна только тогда, когда уже есть эти условия. Ленин пришел к власти не потому, что Германия из-за своих военных интересов дала ему деньги и посадила в бронированный вагон. Накопилось много причин для недовольства. Народу надоели далекие от него, неприлично богатые франкоговорящие элиты.  Царь Николай II и его семья, хоть и были скромными людьми, вынуждены были расплачиваться за грехи феодальной системы. Несправедливо? Конечно, несправедливо, но так в истории и бывает. Ленин просто использовал смутное время Первой Мировой войны. Таким образом, не Штаты свергли Милошевича, а он себя лишил власти тем, что не был готов к той исторической миссии, которая перед ним стояла. Иными словами, Милошевич не понял масштаб исторического значения падения Берлинской стены и биполярного мира. Ему не хватало политического инстинкта во внешней политике, и что еще хуже, он постоянно менял свои стратегии, ему не хватало уверенности в применении выбранной политики, и наконец, не хватало  идеологии.

Стеван Гайич

Научный сотрудник 
Институт европейских исследований
Белград, Сербия