В субботу, 8 сентября, в магазине «Букбери» (Кутузовский, 10) состоялась презентация книги поэта, переводчика, философа Владимира Микушевича. В презентации приняли участие, кроме самого автора, хозяин издательства «Энигма» (где и вышла книга) Михаил Васин и ведущий книжного клуба «Букбери» Дионисий Касперович.
Микушевич, прежде знаменитый своими переводами Кретьена де Труа, Петрарки, Гофмана, Новалиса, Бодлера и авангардными «корнесловными» стихирами («херувим - вихреум»), на сей раз представил вниманию публики нечто совершенно новое. А именно: обширный роман-эпопею, объемом почти в 30 авторских листов - «Воскресение в Третьем Риме». Десятки, если не сотни персонажей, каждый со своей судьбой, населяют пространство романа, образуя единую мистическую семью. Центральные события романа разворачивается в наши дни, однако корни событий уходят в далекое прошлое. И автор переносит нас то в Москву времен Ивана Грозного, то в скиты староверов, то в чекистские застенки, откуда главный герой переписывается с… Адольфом Гитлером (скрывающимся под псевдонимом «Клингзор»). Мы с ужасом видим, как «существа из ближнего зарубежья» проникают в наш мир, как им противодействуют служители Софии. В двух словах роман не перескажешь. Но и без этого ясно, что перед нами, быть может, одно из самых значительных произведений рубежа тысячелетий. Существует точка зрения, согласно которой прототипами главного персонажа романа были Лосев и Голосовкер. Но сам Микушевич это мнение отвергает.
Творчество Микушевича весьма ценно для нас еще и по той причине, что мэтр, начиная с середины 90-х покровительствовал молодым евразийцам в Институте журналистики и литературного творчества, активно публикуясь в журнале «Бронзовый Век». (Одна из микушевических анаграмм того времени: «Евразия, верь, и я за!») Некоторые черты прото-ЕСМ материализуются в романе Микушевича под именем таинственной организации КОМАЛЬБ (Коммунистические альбигойцы). В отдельных героях как бы угадываются черты прототипов — Дугина, Джемаля, Карпца, вашего покорного слуги. Но, впрочем, лишь к а к б ы.
Читатель может попытаться отыскать в романе все названные персоналии, а может махнуть на все рукой и просто насладиться великолепной прозой, уникальным образцом мистического - не магического, как у Майринка и не метафизического, как у Мамлеева, а именно мистического! - реализма.