Книжки сейчас читают «по диагонали», интернет-страницы просматривают буквально глотая абзацы текста, музыкальные диски слушают быстро «прощелкивая» дорожки, в случае с mp3-файлами действует вообще ультраускоренный метод прослушивания. Восприятие информации ускоряется до предела. В такой ситуации особое значение получает понятие об избыточности текста.
Мы часто слышим слова «все, достаточно». Человек в течении некоторого времени что-то слушает/читает/смотрит и, как правило, не дойдя до середины данного информобъекта, заявляет: «все, достаточно». Дальнейшую информацию он считает для себя избыточной, он считает возможным мысленно достроить ее. Но сможет ли он это сделать? – Когда как. Подобное «достраивание» с одинаковым успехом может быть как вполне допустимым, так и вести к совершенно ложным выводам, к информационному провалу. Между тем данный вопрос вряд ли можно отнести к этическим проблемам. Количество информации в мире действительно умножается в такой мере, что люди уже с целью простого своего выживания вынуждены придумывать способы, как ускорить ее восприятие.
Работа принципа избыточности в языке тесно связана с представлениями о культурных кодах. То есть каждый информобъект представляет собой некий культурный код, некую парадигму, язык, со своими предопределенными значениями, параметрами. «Язык предопределяет высказывание», - сказал философ языка Соссюр. Именно эта предопределенность смыслов, присущая культурным кодам, и позволяет людям в тех или иных ситуациях говорить «все, достаточно». «Все, достаточно» значит: «мы знаем данный дискурс, данный культурный код, следовательно, мы хорошо представляем себе о чем здесь пойдет речь дальше». Очевидно, что такое возможно только в том случае, если этот код представляется как нечто завершенное, изведанное, понятное. В этом и соль постмодерна.
Какие выводы возникают? Во-первых, мы понимаем, что как только код определен, интерес и внимание к информобъекту резко снижаются, так что, если мы хотим быть услышанными, необходимо как можно дольше скрывать, на каком языке мы говорим, заметать следы, используя одновременно несколько кодов-дискурсов. С другой стороны, выходом является и спрятаться за ширму нейтрального/научного/дипломатичного стиля говорения: в этом случае мы, снижая образное качество нашего месседжа, улучшаем его «защитные» (защитные от предвзятости реципиента) качества. Да, это действительно точное определение для нашего времени: «всепредвзятость».
В-третьих, - это уж самое простое – нам необходимо строго следить за избыточностью нашего сообщения и иметь в виду, что любая сверх надобности сказанная вещь – это помощь энтропии в ее деле установления хаоса. Если мы будем чрезмерно говорить, нас будут читать по диагонали и домысливать за нас то, чего мы не говорили.
