Первое, что мы должны вспомнить, говоря о свободе, это то, что свобода русского и свобода западника - это совершенно разные вещи. Свобода русского - это несвобода западника и наоборот.
Для русских характерно достаточно необъяснимое сочетание свободы духа (именно духа, а не души - это весьма и весьма важно) и свободы быта (об этом так же пишут С.Кара-Мурза и В.Кожинов). Быт - нечто большее, чем "повседневная жизнь", правильный быт исчисляется веками. Быт - это нечто вроде традиции жить. Так, русская свобода - свобода традиции (свобода соблюдать традицию) и свобода духа. Теперь о свободе духа. Свобода духа - это несвобода души (помните - "не позволяй душе лениться" и т.д.?) Ясно, что "несвобода" души, её работа, такая своеобразная "постоянная мобилизация" - это естественное состояние души верующего русского человека (здесь даже не имеет особого значения какой веры он придерживается - Православия или Правоверия (язычества). Теперь мы подошли к интересному моменту. Именно дух, свободный дух направляет душу, даёт ей некий толчок и, следовательно, свобода духа обозначает несвободу души (свобода души, отсутствие всяческих моральных и этических ограничений для души, следовательно, для тела (мысль материальна), ослабляет и убивает дух). Получается, что свобода духа есть наличие воли!
Выходит, что русская свобода - наличие традиции и наличие воли. Согласитесь, что оба пункта крепко связаны и оба несут определённые ограничения, определённую "долю несвободы". Кроме того, говоря о различиях категорий свободы в западном сознании и русском, надо сказать о том, что мы всегда прохладно относились ко всяческим экономическим, политическим и уж тем более культурным и этическим свободам, так ценимым на западе.
Теперь о западе и, соответственно, западном варианте свободы. Как было написано выше, для русского и западного сознаний слово "свобода" обозначает практически противоположные понятия. Свобода запада - это ликвидация неких сложившихся в обществе "ограничений" во всех сферах жизни, т.е. смещение традиций (замечательно иллюстрирует «триумф западной свободы» известная песня Захара Мая «Шива-разрушитель»). Однако проблема свободы - это совершенно не "проблема либерализма", и вообще проблема не политическая (для России, но не для запада, где в политику и рынок превращено всё).Говоря о западе, нужно сказать, что само обозначение госидеологии - "либерализм" - от сл. liberty (свобода, конечно, в западном понимании). Александр Гельевич Дугин в статье "Либерализм - угроза человечеству" пишет о наличии двух "свобод" западного человека (в отличии от единой, "сплавленной" свободы русского): liberty (свобода от чего-то) и freedom (свобода для, ради чего-то). Что иллюстрирует тезис о том, что свобода западного человека - ликвидация традиций, следовательно, по-русски это называется несвобода, иго.
К сожалению, сейчас мы живем в эпоху западного бессознательного фашизма - либерального фашизма, поэтому многие воспринимают понятия с западной точки зрения. И свобода - это самое главное слово, которое было сразу же подвергнуто дерусификации, следовательно сам растиражированный тезис "свобода лучше несвободы" априорно неверен, ибо воспринимается как "западная свобода лучше русской". Как было сказано, мысль материальна, и вслед за дерусификацией слова прошла дерусификация самого понятия (появление симулякров свободы, о чем говорят и западные "новые левые"). Итак, со смыслом слова "свобода" разобрались. Теперь о смысле понятия "свобода".
Во-первых, человек несвободен изначально: практически в любой религии есть тезис о том, что наши предки нарушили некий запрет и мир изменился в худшую сторону. В худшую - значит мы ещё более несвободны изначально (от рождения). Значит, для человека свободы как таковой нет. Для человека. Граница человеческого - наличие разума. Следует ли из этого, что полностью свободный человек - безумен? Здесь возникает вопрос "зверскости" ("низкого", "домашнего" сумасшествия) и "священного безумия", но здесь я его касаться не буду. Потому что в любом случае и безумный человек не является свободным: отсутствуют "составляющие свободы": насчет воли ещё можно поспорить, но чего сумасшедший точно не имеет, так это традиций.
Метафизический смысл свободы, похоже, состоит в том, что свободными мы являемся лишь долю секунды (даже меньше) - когда происходит переход на новый уровень существования – в момент смерти. Уже в следующую секунду, после смерти, мы становимся заложниками или хозяевами чего-то другого. Любой из этих статусов, конечно, несёт большую или меньшую долю несвободы. Кстати, вы знаете, что существует мнение, согласно которому первую жену Нестора Ивановича Махно Настасью и их сына убили соратники-анархисты, чтобы он "не отвлекался"? Вот вам и атаманство...
И о Махно в разговоре о свободе нельзя было не вспомнить. Особенно о его основном лозунге. Свобода или (и?) смерть. Стало понятно, что свобода не есть сама смерть, а лишь некий переход. В связи с этим символичен сам стяг махновцев: на черном фоне - череп и скрещенные кости - адамова голова (с тем же смыслом - Totenkopf. Там же - чёрная сотня. И, конечно, легендарный женский батальон смерти, имевший тот же символ на погонах). Адамова голова, по мнению махновцев должна была олицетворять смерть или всё-таки свободу?
Думаю, что всё же смерть. Через которую бойцы поймут свободу. Поймут - не более того. И всё, и ждать следующего перехода.
Исходя из всего написанного напрашивается вывод, что сам вопрос свободы в контексте Русской политической теории без-смысленен, поскольку русская свобода - это именно состояние (духа, души, тела), причем для человека традиции самое естественное.
